Неужели они ничего не видят и не слышат?!

Попытки встать на ноги Рогов прекратил, толком не начав. На склоне, пришедшем в движение, опоры для ног быть не может. «Лавина!» – промелькнула в голове бесполезная мысль. Почему бесполезная? Да потому что он понятия не имел, что делать в такой ситуации.

По сути все, что Рогов знал про лавины: если попал под нее, все может очень нехорошо закончиться.

Увлекаемый вниз неудержимой силой, он отчаянно барахтался, пытаясь оставаться на поверхности, не дать затянуть себя под массу пришедшего в движение снега и льда. Получалось примерно так же успешно, как у таракана, угодившего в унитаз в момент слива и противостоящего стремлению воды утащить его в неведомые дали.

Плохо получалось.

Тело крутило во все стороны одновременно, пластины наста больно били в ничем не защищенное лицо и руки. Да и телу доставалось: от легкой одежды толку мало. А затем Рогова приложило обо что-то с такой силой, что воздух выбило из легких, а рот разверзнулся в безмолвном вопле. Но боль и неизбежная паника не помешали ему ухватиться обеими руками за камень, оказавшийся на пути лавины.

Не просто камень – ни к чему не прикрепленные камни не могли существовать на этом склоне. Лишь только толщина снежного покрова превышала допустимую законом гор мощность, сходила очистительная лавина. Впрочем, она и по другим причинам легко сходила. Вот как сегодня, когда спокойствие ледяного мирка было нарушено далеко идущими последствиями падения метеорита. Цепочка следов Рогова, разрезавшая многослойный пирог из наста и снега, явилась последней каплей, спровоцировавшей преждевременный сход.

Это был не просто камень, а выступ скалы. Эдакий гранитный зуб, проткнувший слой снега. Их мало было на склоне, и Рогову повезло вдвойне: в том, что он оказался в верхней части, а не на пути уже хорошенько разогнавшейся лавины, и в том, что такой подарок подвернулся у него на пути.

Все стихло так же быстро, как и началось. До ушей все еще доносились отзвуки эха, не успокаивавшегося после неожиданного концерта, но окружающий мир вновь застыл.

Рогов выплюнул изо рта невесть как оказавшийся там ледяной кляп, после чего с куда большим трудом избавил нос от двух пробок из того же материала. Уши тоже пришлось прочистить. Присел на колено, наскоро проинспектировал состояние. Щека в крови, но серьезных ран вроде бы нет; рубашка лишилась половины пуговиц, на левом боку изорвана, на коже там красуется коллекция свежих ссадин, парочка из них кровоточит, но помереть от этого вряд ли получится. Удивительно, но неудачно купленные туфли (чуть больше по размеру, чем следовало бы) остались на месте, а ведь прежде они норовили при малейшей возможности соскочить. Пусть несерьезная для гор обувь, но босым здесь ходить – это китайская пытка. Изрежешься о наст.

Осматривая себя, Рогов не забывал бросать взгляды по сторонам. Он понятия не имел, как далеко его снесло вниз по склону, но подозревал, что не слишком: долгую «прогулку» такого рода он бы, может, и перенес, но с куда худшими последствиями.

Ничего. Вообще ничего нового не увидел. А вот из старого кое-что исчезло. Люди. Та группа, к которой он спускался. Ни следа от них Рогов так и не увидел. Встал во весь рост, но это тоже не помогло – никаких признаков человека.

Куда они исчезли? Мозг предложил два варианта ответа: людей отнесло вниз, за границу, после которой склон, похоже, становится гораздо круче. Дальше нее Рогов ничего не мог разглядеть. Точнее, мог – провал ущелья, разделяющего две горы. Или скорее хребта, он понятия не имел, как будет правильнее.

Второй вариант был хуже: люди остались где-то рядом, но им повезло меньше, чем Рогову. Они здесь, в пределах видимости. Возможно, в считаных шагах. Заваленные смесью снега и ледяных обломков. Возможно, сильно покалеченные, потерявшие сознание, задыхающиеся.

Как их разыскать, Рогов понятия не имел. Пришла мысль покричать, но он колебался. Вроде бы громкого звука иногда бывает достаточно, чтобы спровоцировать сход лавины. Нет, это полный бред. В смысле что сейчас не сработает. После того, что здесь произошло, спровоцировать новую лавину может разве что близкий ядерный взрыв.

Тем не менее первые его крики были скорее громкими словами. Опасался. А зря. Даже когда устал надрывать горло, не сумел ни снежинки с места сдвинуть.

Никто не ответил.

А затем Рогов понял, что он не кто иной, как идиот. Потому что после лавины снег здесь если и остался, то в количествах, достаточных для погребения кошки, при условии что она не слишком упитанная. Его снесло вниз, и если людей погребло, то искать их следует именно там, а не разоряться впустую.

Вздохнув, Рогов начал спускаться к той границе, за которую не мог проникнуть взгляд. Может, найдет пропавших там. А не найдет, так что-нибудь другое увидит. Он ведь до сих пор не знал, в какую сторону следует идти. Но то, что оставаться здесь нельзя, – очевидно.

Лавина, потрепав Рогова, сделала и доброе дело: после нее стало гораздо легче идти. Ступни теперь не надо было выдирать из снежного плена на каждом шагу, правда, появилась другая проблема: оголилось обледеневшее основание склона. Летняя обувь не лучший вариант для такого «катка». Потеряв равновесие на крутом участке, рискуешь скатиться неизвестно куда, и кто знает, чем все это закончится. Хорошо, если всего-то новыми ссадинами.

В общем, быстро идти не получалось.

Рогов брел и брел, без остановок, все вниз и вниз, непрестанно оглядываясь в напрасной надежде увидеть хоть кого-нибудь. И наконец дошел. Заглянул за ту черту, куда прежде не мог проникнуть взглядом.

И отшатнулся.

Пропасть столь глубокая, что можно не преувеличивая сказать: без дна. Если упасть, то, пока долетишь, оглохнешь от собственного крика. И свихнешься к тому же.

Лавина очистила склон от снега, сбросила его вниз вместе со всем, что увлекла за собой. Поиски закончены, про бедолаг, оказавшихся на ее пути, можно забыть.

Глава 2

Расстояние в горах – понятие относительное: километр можно преодолеть как за десять минут, так и за несколько дней. Разные здесь километры бывают… А еще Рогов, прежде не жаловавшийся на слабую физическую форму, стал быстро уставать. Два-три десятка шагов вверх по круче, и сердце колотится как сумасшедшее, да и одышка дает о себе знать. Кратковременный отдых не помогал, а вредил: без движения тело замерзало. Даже на ходу не комфортно, а как остановишься, так тут же озноб бить начинает. Приседал на корточки, сберегая тепло, скрещивал руки, дул в сомкнутые ладони: все тщетно.

А солнце при этом двигалось неприятно быстро. Или так казалось. В любом случае не так уж долго ждать момента, когда оно скроется за вершинами того хребта, что вырастает по другую сторону пропасти. И вот тогда Рогов замерзнет всерьез.

Далеко не факт, что сможет пережить ночь.

В общем, стимул двигаться как можно быстрее у него был. Куда? Он не придумал ничего нового: туда же, куда направлялась исчезнувшая группа, а значит, для начала надо обогнуть скальный гребень. Если смотреть снизу, то он по правую сторону ограничивает склон. И откуда-то из-за него продолжают подниматься струйки дыма. Напрямик не получится: хоть гребень невысок, но коварно обрывист, да и обледенел местами. Без специального снаряжения лезть туда – это переломы зарабатывать.

Рогов двигался параллельно преграде в надежде, что где-нибудь там, выше, найдется проход. Надежда была обоснованна, ведь сразу после того, как пришел в себя, еще до схода лавины, у него была возможность разглядеть гребень с куда более высокой точки, и он помнил, что дальше тот становится ниже.

Солнце стояло все еще высоко, когда он наконец повернул вправо и начал осторожно подниматься по нагромождению скальных выступов. Тоже рискованно, но искать более удобный путь нет времени. Неизвестно, сколько потом придется двигаться до источников дыма или пара, зато точно известно, что небесное светило ждать не станет, а идти в темноте по таким местам – безнадежное занятие.